Почему услугами третейского суда пользуются единицы? Потому что применение этого вида разрешения споров возможно только при наличии договоренности между спорящими сторонами. При этом предложение Васи пойти решать спор в конкретном третейском суде однозначно воспринимается Петей как попытка решить спор в пользу Васи, так как абсолютно естественной кажется мысль о «договоренностях» Васи с этим третейским судом.

Поэтому подавляющее большинство предпочитает отдать свой спор на разрешение суда, независимость которого хотя бы декларирована законом.

Подобная ситуация сложилась и с медиацией. Закон о медиации, о котором так долго говорили и страстно обсуждали, состоит всего лишь из 20 статей. Это сразу же вызвало ряд подозрений. Арбитражный процессуальный и Гражданский процессуальный кодексы имеют каждый по 400 статей, регулирующих все аспекты судопроизводства, а тут предлагается институт внесудебного разрешения споров, умещающийся в 20 статей.

Более пристальное изучение сразу же подтвердило опасения – закон не регулирует, а декларирует. При этом прописанные декларации настолько далеки от общественной жизни, что слабо представляются случаи массового использования данного института.

Во-первых, медиация возможна только по соглашению сторон, достигнутому до передачи дела в суд или после таковой, но до вынесения судебного решения. Следовательно, опять предполагается обязательное согласие всех сторон конфликта на такую процедуру. По аналогии с третейским судопроизводством, Петя и Вася вряд ли смогут договориться о выборе такого способа разрешения конфликта.

Во-вторых, все процедуры, принципы и ход медиативного процесса законом не предусмотрены. Все устанавливается соглашением сторон о медиации и организацией, которая обеспечивает проведение данной процедуры. Стандарты и правила профессиональной деятельности медиаторов, а также порядок осуществления контроля за соблюдением требований указанных стандартов и правил разрабатывают саморегулируемые организации медиаторов. Иными словами, единых правил не существует, полный разброд и шатание. Ну и в чем ценность института, если в Саратове порядок один, в Пензе – другой, а третий – в Казани или в другой организации через дорогу?

В третьих, результатом данного процесса должно стать медиативное соглашение, которое в случае медиации после передачи дела в суд является мировым соглашением, а если в суд стороны не обратились, то оно имеет силу гражданско-правовой сделки между сторонами. Возникает резонные вопросы: «Зачем заниматься медиацией, если в суде можно просто заключить мировое соглашение, основанное на договоренности сторон с помощью профессиональных юристов – адвокатов и представителей?» и «Какой смысл заключать новую сделку между сторонами, если основой спора являлось несоблюдение условий первоначальной сделки?» Закон не дает на это никакого ответа.

Гарантий нет никаких, так как обсуждаемый закон говорит, что защита прав, нарушенных в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения такого медиативного соглашения, осуществляется способами, предусмотренными гражданским законодательством. Иными словами, все равно стороны пойдут в суд.

Медиативное соглашение фактически не имеет никакой принудительной силы для лица, нарушившего обязательства и (или) права и интересы пострадавшего лица. Решение суда или мировое соглашение, утвержденное судом, имеет силу закона и обязательно для исполнения. В случае неисполнения лицу грозит принудительное исполнение приставами со всеми вытекающими последствиями. А что грозит лицу, не выполнившему медиативное соглашение? НИЧЕГО! Даже решение третейского суда имеет большую силу и гораздо более эффективно, так как имеет силу судебного решения.

Закон разрешает заниматься медиацией на непрофессиональной основе всем лицам, достигшим 18 лет и не имеющим судимостей. На профессиональной же основе вправе заниматься такой деятельностью лица, достигшие 25 лет и прошедшие курс обучения в порядке, установленном Правительством РФ. При этом никаких требований к специальному образованию не имеется. Достиг 25 лет, получил любое высшее образование, отучился на формальных курсах и добро пожаловать в медиаторы решать конфликты юридического характера.
Я, может быть, что-то не понимаю в этой жизни, но для решения правовых споров нужны только юристы, а при необходимости еще и психотерапевты, если имеет место неадекватное поведение. Я искренне не понимаю, как может человек с образованием геолога или хореографа помогать решать вопросы, вытекающие из договоров, норм закона, и вообще оперировать такими понятиями, как «обязательство», «сделка», «договор подряда», «аналогия закона» и т.п.
Самое интересное в том, что по новому закону медиатор не вправе оказывать какой-либо стороне юридическую, консультационную или иную помощь. Извините, а что он тогда вообще должен делать? В ходе примирения по правовым спорам всегда приходиться объяснять стороне (своей или противной) нормы закона, объяснять его неправоту, искать новые способы урегулирования конфликта, объясняя сущность новации или рассрочки, или лизинга, или любого другого института права, на котором будет базироваться новое соглашение. Предположим, что функция оказания юридической, консультационной и иной помощи должна выполняться юристами, представителями, адвокатами сторон, но тогда зачем нужен медиатор? На основе консультаций своего юриста руководитель и так может принять решение о мирном разрешении конфликта. А без юридических консультаций заключать медиативное соглашение, порождающее права и обязанности, вообще глупо и крайне опасно.

Так что при таких требованиях к медиаторам и ограничениях их деятельности они становятся ненужным пятым колесом в телеге. Сама профессия становится пустышкой, т.к. фактически функции медиаторов и сейчас успешно выполняют юристы и адвокаты, которые стремятся решить дело мировым соглашением или с помощью претензионного порядка.

Георгий Драгомиров, адвокат

Материалы по теме

ИСТОЧНИК// Первый пермский правовой портал

07.02.2011 14:00